“Здесь статую выставили в храме на всеобщее обозрение – и вскоре она стала так популярна, что её изображали на драхмах, а люди специально приезжали в Книд, чтобы полюбоваться несравненной красотой. Мраморная двухметровая Афродита Книдская одной рукой стыдливо прикрывала лоно, а в другой держала хитон (как вариант – опиралась на кувшин). Пракситель запечатлел тот момент, когда красавица разделась, собираясь войти в воду”.
В полотне «Рождение Венеры» больше композиционной ясности и четкости. В образе героини живописец воплотил идеально красивые черты, поражающие безупречностью и гармонией. Ее лицо, словно овеянное тенью печали, окружено длинными прядями прекрасных золотых волос, развеваемых ветром. Поза богини напоминает античную статую Венера Пудика (с лат. — «скромная, целомудренная, стыдливая»), которая также известна как статуя Венеры Медичи (Медицейской).
“Ботичелли”, Марина Гордеева.
Движение, выраженное пересекающими торс линиями, которое при работе над женским телом античные мастера передавали с помощью драпировки, Рубенс выявлял в морщинках и складках нежной кожи, натянутой или расслабленной.
“Нагота в искусстве”, Кеннет Кларк.
“Современники поговаривали, что Рубенс примешивает к краскам собственную кровь – чем иначе можно объяснить появление этого поистине телесного оттенка?
Пышущие здоровьем модели Рубенса выглядят живыми, настоящими, земными: кажется, прикоснёшься к картине и почувствуешь под пальцами не шероховатость красочного слоя, а тёплую женскую кожу”.
“Картинные девушки: музы и художники: от Рафаэля до Пикассо”, Анна Матвеева.